В 2019 году был запущен национальный проект "Демография", целями которого являются увеличение коэффициента рождаемости, снижение смертности населения старше трудоспособного возраста, а также увеличение продолжительности здоровой жизни. Именно эти темы стали одними из ключевых на Петербургском международном экономическом форуме. О ходе и первых успехах нацпроекта "Демография", о дополнительных мерах поддержки рождаемости, о социальном навигаторе как сервисе по поиску людей для ухода за пожилыми гражданами, о программе профессиональной переподготовки предпенсионеров, а также о проблемах в медико-социальной экспертизе и их решении в интервью ТАСС рассказал министр труда и социальной защиты Максим Топилин.

— Максим Анатольевич, с момента запуска национальных проектов прошло больше полугода. Как вы оцениваете первые итоги, первые успехи нацпроекта "Демография"?

— Говорить об итогах еще рано: нацпроект только разворачивается. На первой стадии мы, безусловно, провели большую организационную работу, потому что крайне важно организовать на будущее все новые форматы, чтобы и финансовые потоки, и исполнение показателей, не только на федеральном уровне, но и в разрезе регионов — чтобы все это автоматически отслеживалось, контролировалось, чтобы мы могли оперативно реагировать. Сейчас эта работа практически завершена. Конечно, определенные корректировки национального проекта по ходу его реализации будут.

Например, нужно рассмотреть возможность расширения программы экстракорпорального оплодотворения, которая входит в федеральный проект "Финансовая поддержка семей с детьми".

Достаточно большой объем средств федерального бюджета (53,7 млрд рублей в 2019–2024 годах) направляется на поддержку семей, которые имеют сложности с рождением детей. Это позволяет финансировать более 70 тысяч циклов ЭКО ежегодно.Считаю, потребность в развитии этой программы есть, и она, конечно, влияет на улучшение демографии. Потому мы обсудим ее дальнейшее развитие с министерством здравоохранения. Надо посмотреть, все ли желающие граждане имеют возможность в эту бесплатную для них программу войти.

Программы выплаты ежемесячных пособий семьям с первыми и вторыми детьми, которые начались в прошлом году, только-только выходят на такой трек, когда о них реально узнали. Все-таки в первый год мы не могли утверждать, что все граждане знают об этих программах.

Кстати, тема информирования становится для нас ключевой. Сейчас мы участвуем в проработке депутатского законопроекта, который позволит на базе Единой государственной информационной системы социального обеспечения создать проактивную систему информирования граждан о мерах поддержки.

О чем я говорю? В качестве примера приведу следующее: при рождении ребенка мама сразу получает информацию о тех выплатах и льготах, на которые имеют право она и ее ребенок, а не идет за информацией в несколько инстанций. Есть много сервисов, когда вы получаете информацию от какой-либо компании о ее товарах и услугах по телефону, по СМС, электронной почте. Аналогичные сервисы, но касающиеся мер государственной социальной поддержки граждан, мы хотим в течение этого и следующего года развернуть.

— Вы затронули программу поддержки семей при рождении первого ребенка. Сколько семей пользуется этой программой сегодня? Считаете ли нужным расширять охват семей программой?

— Мы видим, что сегодня программа выходит на совершенно другой уровень: уже более 350 тысяч семей с невысокими доходами получают выплаты, но все равно этого недостаточно, потому что программа охватывает чуть более 40% семей, в которых родились первые дети. Так происходит потому, что есть ограничитель: право на пособие имеют семьи, чей среднедушевой доход - не более полутора прожиточных минимумов. Мы считаем, что большее количество семей должно входить в эту программу. И президент сказал в своем послании о том, что планку необходимо поднять до двух прожиточных минимумов. Сейчас правительство внесло соответствующий законопроект в Государственную Думу. Мы рассчитываем, что депутаты примут его уже в текущую сессию. Тогда с 1 января 2020 года в программу смогут войти практически 70 % семей, в которых родился первый ребенок. Для семьи очень важно получать такую поддержку: пособие в среднем по стране составляет уже 11,2 тысячи рублей в месяц. Тем более, она касается семей с невысокими доходами. Пособия на первого ребенка и пособие на второго (из средств материнского капитала) выплачивается в размере регионального прожиточного минимума ребенка — от 8 тысяч рублей в регионах, где низкий прожиточный минимум (это юг и центральная Россия) до 20 с лишним тысяч в северных регионах (например, на Чукотке больше 20 тысяч рублей).

Мы считаем, что данные меры будут стимулировать рождения. И прежде всего это будет влиять на доходы семьи, на возможность поддержать детей с точки зрения здорового питания и других направлений.

— Вы как раз сказали о поддержке семьи. Депутат ГД Ольга Окунева обратилась в Минтруд с просьбой не засчитывать пособие по уходу за ребенком до 1,5 лет в перечень доходов семьи. Прорабатывается ли Минтрудом данное предложение?

— Не скрою, мы сами прекрасно понимаем эту проблему. Что происходит: мы вводим новое пособие, и оно учитывается в доходах, и после его получения доходы чуть-чуть повышаются, и семья выпадает из этой программы. Мы не достигаем окончательно того эффекта, которого хотели бы достичь. С точки зрения чистой экономики правильно, что так считается доход. Но с точки зрения наших граждан — это, конечно, несправедливо. И они рассчитывали бы получать пособия более долгий период. У них не за счет того, что мама вышла на работу и стала получать большую зарплату, изменилось материальное положение. Мы сами как министерство готовили такой законопроект. Его, к сожалению, наши коллеги из министерства экономического развития и министерства финансов пока не поддержали, но мы все-таки будем продолжать объяснять им, что это, что называется, справедливая история для семей, более стабильная и правильная конструкция. Если мы даем какие-то преференции для семей, то, конечно, не они должны поднимать доходность, а другие источники. Посмотрим, как пойдет обсуждение.

— Еще одной значимой мерой поддержки семей является материнский капитал. Сейчас его размер составляет 453 тыс. руб., и он уже несколько лет не индексируется. Может ли в ближайшее время возобновиться индексация материнского капитала?

— Да, индексация материнского капитала возобновится с 1 января 2020 года. Это уже согласованное решение, здесь нас все поддержали. С 1 января 2020 года — прогноз роста потребительских цен составляет 4% — материнский капитал будет увеличен. Такие средства при подготовке бюджета на следующий год мы сейчас предусматриваем. То есть с 2020 года размер маткапитала составит около 470 тысяч.

— Согласно данным Пенсионного фонда, средства материнского капитала используются преимущественно на улучшение жилищных условий. Может ли, по оценкам Минтруда, финансовая поддержка жилищного вопроса повлиять на рождаемость?

— Недавно было принято решение, которое заключается в корректировке программы субсидирования процентной ставки по ипотеке для семей с детьми. Если раньше ставка субсидировалось только 8 лет — 3 года на первого ребенка, 5 лет на второго — в совокупности 8 лет, то сейчас эти ограничения сняты по поручению президента, и шестипроцентная ипотека будет субсидироваться весь период кредита.

Действительно, по всем опросам жилищная проблема для семей, когда рождается ребенок, является ключевой, и мы думаем, что предложенная программа все-таки позитивно повлияет на установки молодых родителей. Мы сейчас работаем с регионами, чтобы они тоже вели разъяснительную работу с гражданами.

Более того, сейчас в Государственной Думе находится депутатский законопроект, который позволит при рождении третьего ребенка компенсировать погашение ипотеки средствами федерального бюджета в размере 450 тысяч рублей. Здесь нет никаких сомнений: он должен быть принят в эту сессию.

Те, у кого ребенок родился с 1 января 2019 года, несмотря на то что закон будет принят несколько позже, получат возможность оформить эту компенсацию. 450 тысяч рублей — это существенная поддержка и вместе с материнским капиталом это достаточно большие деньги. Мы исходим из того, что это тоже будет определенным образом влиять на рождения.

— Каковы показатели рождаемости по итогам первых месяцев 2019 года с учетом запуска нацпроекта "Демография"?

— К сожалению, рождения в январе — апреле снизились на 7,5%. Но если брать апрель — снижение меньше 2% по отношению к апрелю прошлого года. Однако я не стал бы пока говорить, что это какой-то позитивный звоночек. Потому что Росстат и Федеральная налоговая служба работают по настройкам новой системы, где все записи идут через ЗАГС и через ФНС. Она еще должна быть доработана, поскольку есть некоторые изъяны.

Но пока ситуация с рождением за четыре месяца хуже, чем в прошлом году. Это означает, что нам нужно не ждать доработки системы Росстата и ФНС и более "чистых" данных, а уже сейчас думать над тем, какие дополнительные меры материальной поддержки возможны. Понятно, что могут быть дополнительные финансовые затраты, но на данный момент определенных решений нет. Мы пока еще с министерством финансов, с министерством экономики пытаемся найти варианты. И сейчас мы будем проводить вместе с ВЦИОМом глубинные социологические опросы наших граждан о том, что все-таки может влиять на репродуктивное поведение.

По другим направлениям нацпроекта "Демография" у нас, конечно, тоже готовятся различные инициативы. Например, по проекту "Укрепление общественного здоровья" разработан законопроект об ограничении продажи алкогольных напитков — не до 18 лет, а до 21 года. Законопроект уже поддержало и Минэкономразвития. Обычно Минэкономразвития радеет за бизнес, но здесь коллеги нас поддержали, и мне очень приятно, что все-таки здоровье наших граждан, прежде всего, молодых людей, становится приоритетом для всех наших министерств вне зависимости от того, как это влияет на бизнес. В этом вопросе, я думаю, коллеги и из бизнес-структур поймут нас правильно.

В целом, как мне кажется, нацпроект заработал. Но еще раз повторю: цель — увеличение суммарного коэффициента рождаемости (число рождений на одну женщину). Поэтому, как я сказал, нам нужно искать дополнительные меры поддержки семьи.

— Как раз о дополнительных мерах поддержки рождаемости неоднократно говорила вице-премьер РФ Татьяна Голикова. Рассматривают ли в правительстве возможность введения обязательного маткапитала на третьего ребенка?

— На третьего ребенка у нас есть пособие, которое выплачивается, в отличие от всех других пособий, не до полутора лет, а до трех лет. Общий размер этого пособия за три года сопоставим с материнским семейным капиталом.

Как я уже сказал, количество рождений, к сожалению, в текущем году снижается. Это означает, что по отдельным направлениям, которые финансируются из федерального бюджета — например, тот же материнский семейный капитал — у нас в этом году будет определенная экономия. Поэтому будем коллегам из министерств в ходе бюджетного цикла предлагать различные варианты, чтобы даже в рамках уже предусмотренных на нацпроект "Демография" средств можно было подумать над дополнительными мерами. Я сейчас не готов говорить о конкретных вещах, но даже такой поворот событий, когда образуется некая экономия, мы рассматриваем в качестве аргумента, для того чтобы дополнительно поддержать семьи. В ходе бюджетного цикла — сейчас как раз наступает самое горячее время (июнь — сентябрь), мы с коллегами будем вести диалог.

— Еще одна часть нацпроекта — федеральный проект "Старшее поколение", который включает в себя задачу по развитию долговременного ухода. И Татьяна Алексеевна Голикова в этой связи говорила о необходимости создания системы социального навигатора по уходу за пожилыми людьми на дому в том числе. Какие в этой связи предложения обсуждаются?

— Имеется в виду создание удобной системы сервисов. Мы планируем в рамках пилотных проектов, что называется, все необходимые данные об инфраструктуре, фактически новые системы предоставления услуг для пожилых граждан и для инвалидов, концентрировать в рамках внебюджетных фондов — ФСС и ПФР. Сейчас, когда мы работаем с пилотными регионами в этом направлении, мы видим, что фактически этой темой раньше нормально никто и не занимался. Сейчас видим, что не хватает и штата у социальных работников, что совершенно недостаточная в регионах инфраструктура школ по обучению членов семьи навыкам ухода. Во всех семьях к проблеме относятся по-разному: кто-то идет на то, чтобы привлечь к уходу за членом семьи помощников, сиделку, медицинский персонал, кто-то самостоятельно этим занимается. Все зависит от конкретной жизненной ситуации, от возможности или, наоборот, отсутствия таких возможностей.

Услуги по уходу — это недешевая история, и мы с вами это прекрасно понимаем. Причем я бы так сказал: навыки по оказанию ухода — это тоже большая проблема. И социальные работники, и те, кто оказывает услуги по уходу на дому, далеко не всегда владеют правильными технологиями ухода. Люди зачастую и свое здоровье подрывают, потому что это тяжелый труд. Поэтому мы сейчас смотрим, какие нужны средства, приспособления для осуществления ухода, начиная с оборудования учреждений. Это, например, функциональные кровати, специальные средства, для того чтобы выполнять достаточно тяжелую работу, специальные средства ухода за пожилыми людьми...

— Как планируется организовать работу по поиску людей, готовых ухаживать за пожилыми?

— Мы предполагаем, что информация обо всех людях, которые будут заняты в этом проекте, должна быть в определенных базах данных. Это тоже вопрос навигатора: вы же должны понимать, когда ищете сиделку, помощника, обладает ли этот человек необходимыми навыками или нет. Если говорить о навигаторе, то мы хотим собрать данные о рынке этих услуг. То есть проект "Старшее поколение" начинает жить совершенно другой жизнью. Мы даже не представляли, что эти стороны работы откроются. Мы уже думали над тем, какие изменения в закон о социальном обслуживании нам нужно будет вносить, потому что программа долговременного ухода ориентирована, прежде всего, на оценку индивидуальной нуждаемости человека в предоставляемых услугах. Нужно прописать, как мы определяем эту индивидуальную нуждаемость, какой объем услуг надо каждому человеку оказывать — а он разный у всех. Таких инструментов пока нет, и как раз в ходе проекта мы такие инструменты и методики нарабатываем, чтобы потом это стало общим правилом работы каждого региона.

— А в чем проблема сейчас?

— Проблема в том, что любому человеку определяют одинаковый пакет услуг. Социальный работник приходит и уходит — у нас нет пока инструментария. Но он появится как раз в ходе реализации проекта "Старшее поколение", и объем оказания помощи будет определен для каждого лица. И это нужно будет закрепить в законодательстве, чтобы регионы это делали в обязательном порядке. Нам нужно серьезно подумать над тем, как решить эту пока нерешаемую задачу: с одной стороны — полномочия субъектов, с другой — федеральная регуляторика. Пока мы находимся в поиске.

— Недавно состоялась итоговая коллегия Минтруда, на которой вице-премьер Татьяна Голикова обратила внимание на то, что второе место по числу обращений занимают жалобы на медико-социальную экспертизу (МСЭ) при установлении инвалидности. Действительно ли это так?

— Тема, связанная с работой МСЭ и определением статуса инвалида, всегда была непростой, всегда подвергалась критике. Это связано с рядом факторов. Конечно же, есть некие изъяны в технологиях, в нормативных документах, в самой работе врачей-экспертов. Ведь медико-социальная экспертиза — это то, что подвергается усмотрению конкретного врача. Это означает, что здесь не только берутся за основу медицинские документы, но и эксперты определяют, насколько человек ограничен к осуществлению деятельности самостоятельно и так далее. Этот усмотренческий фактор присутствует в любой экспертизе. Но мы попытались максимально от него избавиться: ввели классификации и критерии, а также балльную систему. То есть, если до последних лет эксперт, устанавливающий инвалидность, был практически самостоятельным, и у него не было никаких, что называется, линеек и каких-то определенных четких вводных, теперь мы все оценили применительно к каждому заболеванию, каждой конкретной ситуации: сколько баллов за то или иное ограничение может поставить врач-эксперт. Это исключило усмотренческий фактор. Безусловно, люди сталкиваются с не всегда корректным поведением врачей-экспертов, не всегда с желанием просто помочь или войти в ситуацию.

— Какие еще меры по совершенствованию системы МСЭ реализовал Минтруд?

— До последнего времени не был урегулирован вопрос о том, какие конкретно исследования должен сделать врач в медицинском учреждении применительно к тому или иному заболеванию для установления инвалидности. Сейчас мы с Минздравом по большинству нозологий прописали конкретно, какие исследования и в каком объеме для каждой конкретной нозологии должны быть проведены в медицинской организации. Это означает, что человеку не надо ходить из медицинского учреждения в МСЭ и обратно. Раньше эти походы порой носили бесконечный характер. Это неправильно. С начала 2018 года передача документов из медицинской организации в медико-социальную экспертизу происходит без участия граждан. Если раньше человек должен был сам брать направление и результаты обследований в медицинской организации и потом приносить их на экспертизу, то теперь здравоохранение направляет документы в МСЭ напрямую.

Поэтапно переходим на электронный обмен. К концу 2021 года стоит задача сделать этот процесс полностью автоматизированным, и уже не бумага будет ходить между медицинскими учреждениями и медико-социальной экспертизой, а все будет передаваться в электронном виде. Мы также четко прописали те нозологии, те отклонения, те диагнозы, при которых инвалидность детям устанавливается при первом обращении до 18 лет. Допустим, синдром Дауна, ряд других заболеваний — это уже основание для того, чтобы врач-эксперт без каких-либо собственных соображений давал инвалидность до 18 лет при первом обращении. Это позволяет исключить многократные ежегодные освидетельствования при заведомо неблагоприятном течении заболевания. Теперь все однозначно прописано в документах.

Кроме того, сейчас мы готовим постановление правительства по поручению Татьяны Алексеевны Голиковой — оно уже практически со всеми согласовано — чтобы инвалидность при заболевании ребенка сахарным диабетом назначалась не до 14 лет, а до 18. Считаем, что родительское сообщество здесь право: дети до 18 лет далеко не всегда могут за собой ухаживать, контролировать прием пищи, лекарств, инсулина при сахарном диабете. Так что в ближайшее время этот вопрос тоже будет урегулирован.

— Почему остается число граждан, неудовлетворенных системой МСЭ?

— Зачастую — мы это видим — главным мотивом для получения и детской, и не детской инвалидности является то, что за ней следуют льготы, в том числе льготное лекарственное обеспечение. Этот круг не разорван. Сейчас Министерство здравоохранения — есть такие поручения — думает, как все-таки эту проблему решить.

Человек должен принимать лекарства, потому что у него есть заболевание и оно требует лечения, некоторым нужна и пожизненная поддерживающая лекарственная терапия. Есть заболевания, при которых такая терапия не всегда, с учетом невысоких доходов наших граждан, может реализовываться семьями. Поэтому они настаивают на назначении инвалидности, даже если оснований нет — исходя из того, что за этим следуют дополнительные преференции.

Мне кажется, во многих случаях люди хотят не статус "инвалид" получить, они хотят решения вопроса доступности терапии. Эта проблема, к сожалению, толкает их на некие действия в целях получения инвалидности. Но все-таки мы считаем, что объективность должна быть в приоритете.

— Последний вопрос: Минтруд России по поручению Татьяны Алексеевны Голиковой должен подготовить предложения по софинансированию из федерального бюджета оказываемой регионами социальной помощи в виде социального контракта. Сколько средств планируется выделить в 2020–2022 годах? Это будут все регионы страны или отбираемые по определенным критериям?

— Регионы, которые были в пилоте, которые остаются в пилоте, провели колоссальную работу по выявлению семей, анализу того, почему те или иные семьи находятся в статусе бедных семей. Почему ряд семей, при том что считаются бедными, не обращаются в социальные органы, чтобы получить помощь?

Во многих случаях мы видим, что формально бедные семьи имеют определенный доход, но это нелегальный доход. С другой стороны, мы видим, что меры поддержки семей, которые регионы оказывают, не позволяют семье в тех или иных случаях выйти из бедности.

Мы предполагаем, что в следующем году мы будем оказывать финансовую поддержку из федерального бюджета на реализацию технологии социального контракта не всем регионам. Будем поддерживать те регионы, которые прошли путь полевой работы — по определению причин бедности семей. Прежде всего, это пилотные регионы. Скорее всего, мы несколько расширим их число. Попросили включить их в проект Пермский край, Республика Коми — у них есть опыт работы в этом направлении с другими институтами. Мы исходим из того, что все-таки регионы должны провести серьезную предварительную работу по анализу ситуации. Какой объем поддержки будет? Сейчас идет бюджетный процесс. Пока министерство финансов с нами ведет диалог на эту тему. Я думаю, что минимальный объем, который нам нужно будет с коллегами обсуждать — это порядка 7 млрд рублей субсидии в 2020 году. Я полагаю, что мы поработаем в сторону увеличения этой суммы.

Сейчас мы ведем соответствующие расчеты, с тем чтобы понять, что конкретно мы будем субсидировать. Потому что мы хотим, чтобы семьи в рамках соцконтракта и, соответственно, федеральных субсидий получали возможность не только пройти обучение или начать собственное дело, но и выйти из трудной жизненной ситуации благодаря другим мерам — например, получать определенную материальную поддержку на период лечения.

Будем обсуждать с Минфином проект постановления правительства. Мы примерно в течение двух месяцев завершим его подготовку и будем вас информировать.