Командованию вооруженных сил нашей страны все это было известно, и оно принимало все меры, чтобы создать крепкую оборону Москвы. За городом ставили тысячами железные ежи, в самом центре произвели затемнение окон домов, на улицах магазины и учреждения были загорожены мешками с песком, а во дворах домов были вырыты траншеи, бомбоубежица. По сигналу объявлялись воздушные тревоги, проводились стрельбы из зениток в воздух, летали самолеты, рвались учебные снаряды и бомбы.

Война началась 22 июня 1941 года. А ровно через месяц, . 22 июля, утром, над городом был слышен гул тяжелогруженных фашистских самолетов. По воздушной тревоге наше подразделение, которое находилось в здании школы на 2-ой Мещанской улице, заняло свои траншеи во дворе этого здания. Шла сильная стрельба из пушек и пулеметов. С запада двинулась огромная колонна немецких самолетов. Но в результате боевых действий нашими истребителями немецкие самолеты были развеяны. Свой тяжелый груз фашистские бомбардировщики разбросали повсюду. Один из них (поговаривали, что он весом 250 кг) попал в расположение траншей, разорвалась бомба со страшной силой в метрах 10 от нас. А траншея командира нашего взвода оказалась засыпанной землей, откуда его со связным Лейбовичем мы выкопали саперными лопатами, которые были у каждого красноармейца. Помню, возле нас стояли заместитель командира дивизии, бригадный комиссар Прокофьев. Последнее звание теперь равняется со званием генерал-майор.

Вокруг нашего здания было много разрушений. Под бомбежкой оказался военный госпиталь. Везде возникли пожары. Сильно пострадал от огня Краснопресненский район. По Московскому городскому радио передавали, что в этой маскированной бомбежке тогда приняло участие 500 самолетов врага.