Незадолго до войны (в 1939 году) село наше неожиданно стало районным центром под символичным для страны названием «Октябрьское».

Стала выходить своя газета на четырех полосах. В юнкоры потянулись и мы, труженики школьных стенгазет, иногда осмеливались нести в редакцию свои стихотворные вирши, конечно, подражательные и весьма слабые.

Началась Великая Отечественная война. Хотя она шла далеко от нашей деревни, в районе население было мобилизовано  на сооружение оборудовательных сооружений - противотанковых ров, орудийных и пулеметных дзотов,  траншей и т. д. В этих работах участвовали и старшеклассники средних школ, из-за чего учебный год начинался на один месяц позже.

1 октября 1942 года я вышел из дома, чтобы идти в школу. В это время шел на работу квартировавший на нашей улице Александр Александрович Руденко. Он возглавлял отдел пропаганды и агитации райкома партии и одновременно редактировал райгазету вместо ушедшего на фронт Никиты Каяхова. Шли рядом, я был знаком с ним.

- В школу? - спросил он. Получив  утвердительный  ответ, продолжил: «Слушай, идем работать в редакцию. Вчера забрали на фронт последнего работника, газету делать некому, один не успеваю. Помогу,  справишься.

И я решился. Редакция располагалась в частном доме известного в деревне старого музыканта-гусляра Федора Павлова. Жили они вдвоем с женой. Изба посередине была огорожена шкафами, в тесноте едва поместили три письменных стола.  Но только за одним из них сидела девушка-бухгалтер Анфиса Федорова, остальные пустовали.

Представив ей нового работника в качестве  ответственного секретаря, Александр Руденко  в течение часа вводил меня в курс дела, чем и как заниматься, и вскоре ушел. Из скудной редакционной почты (два или три письма недельной давности) кое-как сотворил небольшие заметки. Затем по телефону раздобыл несколько информаций, в первую очередь сводки из сельхозотдела райисполкома. Не заметил, как пролетел день - мой первый рабочий в редакции газеты. Вскоре появился Руденко. Перебрав мои первые «литературные творения», к моему ужасу несколько рукописных листов сразу же бросил в корзину, другие исправил основательно.

Услышал первые редакторские наставления: «Писать надо коротко и ясно, главное - достоверность сообщаемого. И еще: сведения должны быть свежие, кому интересно знать про то, что было давно? А факты должны быть точные, а не взятые с потолка...». Ну и так далее... Очень грамотный и эрудированный был человек А. Руденко. Многому у него научился.

Но весной 1943 года он неожиданно умер. Оказывается, болел туберкулезом. Для меня настали трудные дни. Теперь в качестве редактора подписывал газету сам, правда, не  своей фамилией, а псевдонимом «А. М.  Хатаевский». На попечении редактора была в то время и типография. Главное требование работниц типографии было писать для набора оригиналы как можно разборчивей, без помарок и исправлений, ибо все в типографии делалось вручную.

Какие  случаи, эпизоды памятны до сих пор? Однажды из газеты «Известия» перевел на родной чувашский  язык  статью известного писателя Ильи Эренбурга «Убей его!» - т. е. фашиста. Вскоре в редакцию заглянула из дер. Сятракасы девушка, работавшая избачом, т. е. культработником. Она сообщила, что прочитала статью колхозницам в поле во время отдыха. Статья понравилась, и они просили почаще давать в газете материалы о войне.

В то время первый секретарь райкома партии Г.  Алексеев лично дал мне, комсомольцу, поручение. У нас в редакции имелся единственный в районе радиоприемник, по которому я принимал для газеты материалы ТАСС, в том числе «От Советского Информбюро». Один экземпляр рукописи я каждое утро клал на стол первому секретарю, и он всегда был в курсе событий, происходящих  на фронте и в стране.

Здесь хочу сказать вот о чем. Главной опорой нашего тыла стали женщины, им была по плечу любая работа. В нашем селе  тон задавали Наталия Ермакова, Елена Романова, Агафия Афанасьева, Авдотья Краснова и другие. Многие ушли из жизни, оставив о себе добрую память. Они и были героинями газетных публикаций.

Памятны мне встречи с артистами Чувашского драмтеатра им. К. Иванова. Я старался тепло и подробно описывать их спектакли, а приезжали они почти каждое лето на гастроли. Хорошо помню встречи с Б. Алексеевым, В. Родионовым. Поучительны были встречи и беседы с писателем К. Турханом, который жил у нас подолгу, собирая материал для романа.

В числе активно пишущих в газету помню увлеченного стихотворчеством Н. Никитина из Ст. Тогаева, своего односельчанина Ф. Медякова, впоследствии ставшего военным корреспондентом в звании подполковника. Особо незабываем для меня стал фотограф-любитель из Б. Аккозино Еремеев, добровольно взявшийся помогать мне в изготовлении не только самих снимков, преимущественно портретных, но и клише из них, для чего приходилось ездить в Чебоксары в первую типографию.

Случались в работе и проколы. Однажды,  вернувшись из типографии поздно, только лег спать, как раздался стук в окно. Это был К. Вишневский.

- Вставай - в газете идет страшная ошибка: искажены цитаты из речи И. В. Сталина. Если не исправим - не сдобровать нам...

Пришлось весь тираж сжечь, а газету отпечатать заново.

Наконец-то подобрали для газеты редактора. Это был вернувшийся с фронта по ранению, учитель по образованию коммунист С. П. Румянцев. А меня призвали на военную службу в том же 1944 году в состав Военно-Морского флота, где мне уже после войны довелось послужить тоже ответственным секретарем, но уже во флотской многотиражной газете соединения.