(Продолжение. Начало в №№...)

КРЕСТЬЯНСКИЙ бунт в Воскресенской волости не на шутку встревожил губернские власти. 4 декабря в Бичурино прибыла карательная команда из сорока солдат. Николаев-«Хури» был арестован вторично и через два дня заключен в Казанскую тюрьму. Вскоре последовало и его исключение из института.

В тюрьме Николаев пробыл полгода. Он и там сохранил связи с политическими единомышленниками, друзьями-соратниками и не чувствовал отстраненности от борьбы с властями.

Находясь в неволе, Тимофей «Хури», надо полагать, обстоятельно продумал программу своих дальнейших действий. Его появление на свободе, среди «своих», было встречено восторженно. Его авторитет среди революционно настроенных крестьян возрос многократно, он в подлинном смысле слова стал их кумиром. Тем не менее, он пришел к выводу, что действовать надо осмотрительно, не сбавлять активности, но строго соблюдать конспирацию. О его «поведении» в постановлении жандармского управления сказано следующее:

«После освобождения из-под стражи Николаев опять начал свое преступное дело, но уже в более широких размерах... Устраивал митинги по ночам на кладбищах, в лесах, делал сходки по частным домам. Агитировал крестьян, что нужно вооружаться и готовиться к активному наступлению. Благодаря преступной деятельности Николаева, летом в Звениговском  затоне Чебоксарского уезда происходило несколько демонстраций, а 6 августа крестьяне, собравшись из окрестных селений, произвели нападение на канцелярию земского начальника, который спасся от насилия только потому, что скрылся, а дела канцелярии были похищены. Такое же нападение на земского начальника и в тот же день было произведено в

Мариинском Посаде, в тот же день были беспорядки и в Чебоксарах. А распоряжения властей об очередном аресте «возмутителя спокойствия» оставались лишь на бумаге. Жандармы возмущались, что чуваши о Николаеве никому не говорят ни слова, что крестьяне всячески помогают ему скрываться.

К тому же росло не только количество «беспорядков» и их участников, но выявлялись также новые активисты-добровольцы, выступающие непосредственными организаторами в проведении задуманных, запланированных Николаевым и его друзьями операций. В их числе оказался и двадцатидевятилетний житель Кудемер Павел Алексеев, который последнее десятилетие жизни провел в петербурге. (Примечание. Его фамилия открывает список арестованных в 1937 году марпосадских «эсеров-контрреволюционеров»),

В начале уже рассказывалось о выступлении Тимофеева-«Хури» в Исмелях 4 августа 1905 года. Местная революционная молодежь решила использовать в своих интересах и следующий базарный день – 11 августа. В этот раз было намечено рассказать крестьянам и воззвании бывших депутатов распущенной царем Госдумы первого созыва к российскому народу. Его текст, переведенный на чувашский, они отпечатали листовками на гектографе. Вначале все шло нормально, текст обращения зачитали в чайной общества трезвости, затем демонстранты двинулись к базарной площади. Но губернские власти тоже основательно подготовились к этому дню, они надеялись тут арестовать «Хури» и «проучить как следует других бузотеров». И того, что случилось, местные организаторы не ожидали. В Исмели из Казани примчался сам вице-губернатор с сотней казаков. Когда демонстранты подходили к торговым рядам, он приказал открыть по ним огонь, затем на них ринулись конные казаки, они избивали их нагайками, а кони топтали копытами. Тут же начались массовые аресты. Это была своего рода «варфоломеевская ночь», аресты, избиения людей продолжались всю ночь и в последующие дни, казачьи отряды но-

сились, поднимая пыль на дорогах, по деревням и селам.

Попутно мне вспомнился рассказ отца, что такой отряд побывал и в нашем Эльбарусове, точнее, налетел на крестьянок, которые вышли на самовольную жатву удельного поля.  Хорошо, что размещалось это поле царской семьи в окружении лесного массива – даже называлось оно «Поляна четырех стогов» (Тёват капан карти) – и женщины спаслись от карателей, укрывшись в лесных чащобах. Проводились подобные налеты и по многим другим местам.

О многолюдных исмелевских митингах,их последствиях узнали и читатели первой чувашской газеты «Хыпар». В ее номере от 27 августа сообщалось, что здесь выступили известный революционер Т. Николаев и другие организаторы митингов, что их участники прошли по улицам деревни, исполняя революционные песни, а стражники открыли по ним огонь, одного человека убили и двоих ранили. Далее говорится, что 11–12 августа в Чебоксарском уезде арестовано 60 восставших крестьян. «Они людей не убивали, никогда не грабили, – писала «Хыпар», – они вступили в борьбу, не вынося тяжести старых порядков. 18 августа их привезли в Казанскую тюрьму. За что их туда посадили? Сейчас они находятся там в жутких камерных условиях».

Участники революционных стычек, арестованные после 11 августа, содержались не только в Казани, но и в Чебоксарской и Цивильской тюрьмах.