Наступил 1943-й год. Уже восемнадцать месяцев грохотали пушки, рвались снаряды, горели деревни,  рушились города, гибли люди. За эти дни и ночи были  горечи отступлений и радости наступлений. Меняли рубежи до Днепра, затем - за Днепр. Отходили до Дона и опять - за Дон. С кровопролитными оборонительными боями дошли до берегов Волги и -  стоп! Хватит! «За Волгой для нас Земли нет!» Кем произносены эти слова, нам сегодня не известно. И стояли насмерть.

 Нашим войскам все еще не удавалась сдерживать превосходящие силы противника. Но чем ближе к Волге они отходили, тем упорнее сопротивлялись. Сколько подвигов совершено в те дни - мы не знаем. Известно то, что каждый в то время дрался как герой и совершал подвиги.

«Говорит Москва.

Юго-западнее Сталинграда на отдельных участках наши войска вели ожесточенные оборонительные бои. По неполным данным, в течение одного дня были уничтожены: 400 солдат и офицеров, 2 танка, 42 пулемета, 7 орудий, 46 автомашин и разгромлены 96 огневых точек противника. Сбиты два самолета...»

Перелом в этой войне произойдет скоро. В феврале 1943 года. А пока вот уже около двухсот дней и ночей сражается город на Волге. Есть приказ: «Ни шагу назад!»

Тем временем и у нас, в городе и районе, шла упорная борьба - сражение на трудовом фронте. Не было полных выходных дней. Иногда и в праздники не уходили с рабочих мест.

День 1 января сорок третьего года пришелся на пятницу. Встречали его кто где. Одни дома, в кругу своих семей, а многие - у станков. Станочники, с разрешения начальника цеха или  мастера смены, на пять минут выключали  электромоторы и слушали новогоднее поздравление главы государства.

Наступающий новый год встречали не так,  как  это было раньше. В первую очередь, необходимо  было тщательно завешивать окна. Этого требовало специальное решение депутатов районного и городского исполкомов «О противовоздушной обороне». Оно было принято в последних числах декабря  и впервые. «Это серьезное и нешуточное предупреждение»,- переговаривались жители.

«С наступлением темноты, - говорилось в этом документе, - окна всех предприятий, учреждений, учебных заведений, коммунальных и частных домов должны быть завешены светонепроницаемыми шторами. Повсюду организовать дежурство для наблюдения за соблюдением правил светомаскировки...»

Уже много лет спустя Петр Михайлович Колчин,  вспоминая те годы, рассказывал мне следующее:

- Я, - говорил он, - руководил баржестроительным участком на верфи. В механическом цехе станочники выполняли срочный заказ. Отработав в четверг полный рабочий день, они согласились остаться на  сверхурочные часы и новогоднюю ночь провести у станков.

Неожиданно в цех нагрянули городские патрули и выключили электроэнергию. У распределительного щита поставили своего человека. Оказалось, нарушается светомаскировка. Рабочие или забыли завесить окна цеха, или же не имели чем. Как ни просили они строгих наблюдателей дать им возможность выполнить срочный военный заказ, но те были неумолимы.

- Наш  цех находится в овраге. Немец далеко. Он нас не увидит ни сверху, ни сбоку, - уговаривали станочники.

Далеко ли, близко ли были фашисты, но слухи ходили по городам и весям, что одна бомба угодила на Красную площадь в Чебоксарах, а фашистские летчики совершали налеты и на город Горький (ныне Нижний Новгород).

Выход был один: надо подчиниться закону. Рабочие принесли обрезки досок и горбылей, изнутри заколотили все окна цеха. Получилась нормальная светонепроницаемая маскировка. Патрульные ушли. Протокол не был составлен. Обошлось письменным предупреждением.

Отказываясь от перерывов на  перекуры, помогая друг другу, смена справилась с заданием. Законы военного времени строгие. За невыполнение заказа в срок по головке не гладили...

У ветерана Мариинско-Посадской судостроительной верфи, одного из организаторов этого предприятия Петра Колчина много воспоминаний. Всего не описать, не пересказать.

В швейном цехе караньялской промысловой артели «Труд» проходило общее собрание. В последний  день декабря коллектив предприятия решил подвести итоги уходящего и наметить планы на предстоящий 1943 год. Председатель правления в своем докладе приводил отрадные цифры.

- Ваш упорный и стахановский труд, - говорил он, - позволил нам успешно завершить задания  предыдущих двух месяцев. В октябре  производственный план мы выполнили на 280 процентов, и ноябрьский - на 200.

Докладчик на минуту  замолк. Видимо, подбирал слова, чтобы не огорчить артельщиков в этот предпраздничный день.

- Еще бы один рабочий день в декабре, - сказал он тихо, - нам сегодня не пришлось бы краснеть. Месячное задание не выполнили всего лишь на полтора процента. В этом не ваша вина, - обратился к швеям. - Здесь надо ругать нас, управленцев.

Выступающие М. Андреев, В. Знакомов, Н. Семенова  не стали винить кого-либо. Они знали, что причиной невыполнения плана явилось отсутствие небольшого количества качественного сырья.

- Мы работать умеем, - заявила швея К. Герасимова -. У нас нет ни одного отстающего. Наш девиз «150 процентов в смену!» - никогда не нарушался.

В конце выступления она внесла неожиданно для собравшихся такое предложение, чего никто не ожидал. Она посмотрела на настенные часы  «Кукушка» и сказала:

- Сейчас 16. 00. Времени еще есть. Остаемся всем цехом на вторую смену и до прихода Деда Мороза дадим эти недостающие проценты.

Ее поддержали швеи второго цеха Д. Григорьев, И. Алексеев, А. Соколова и другие. Они призвали свой коллектив последовать примеру работниц первого цеха.

Рассказывали, что эта ночь швейные цеха артели были похожи на пчелиные улья. Ни один конторский перешла к Советским Вооруженным Силам. Этот период явился решающим этапом в коренном изменении хода второй мировой войны. С этого времени началось массовое изгнание немецко-фашистских захватчиков с занятых ими территорийслужащий, ни один член правления не уходил домой.

- Засучив рукава, мы боролись за высокий процент труда, - говорили позже. - А дело свое сделали. Новый, 1943 год, встретили на трудовом фронте...

1943 -й год для нашего народа начался с того, что после Сталинградской битвы стратегическая  инициатива окончательно.